Прошел почти год.
Городок забыл и успокоился от кошмара населявшего его парки и лесополосы.
Но внезапно все резко изменилось.
Грызлик стоял облокотившись на старый дуб в больничном парке и жадно вдыхал осенний влажный воздух.
С каждым новым вдохом он чувствовал как дух свободы наполняет его. Руки блуждали по шершавой коре дерева гладя каждую трщину.
Внезапный гудок клаксона вырвал его из неги. Грыз собрался в комок как напуганый суслик. Секунду прислушался к расветногй тишине и рванул на северо-запад.
Возможно, если бы напарник санитара Хиндерева не подшутил над своим сменщиком Пиньдюевым, заменив ему закуску к спирту, с привычных поливитаминок на баклофен с пургеном, наш герой все также лежал бы в постельке и пускал слюньки на гряную наволочку.
Но что случилось - то случилось. Через два дня Пиньдюева отпустило и он разузнав чего это все на него так пялятся, просто пришол к Хидереву и без обиняко сломал тому два ребра и руку.
Левое крыло Канатчиковой дачи осталось без санитаров, один был в травме, второй в тихой полутемной комнате с матрасами на полу, стенах и даже потолке.
Врезультате этого Грыз пропустил 2 процедуры галоперидола и внезапно осознал себя.
Проснулся и его внутрений зверь, помогавший ему выжить в лесу.
Этот хомяко-крыс первым делом стырил все печеньки у соседа по палате и свалил все на уборщицу.
После этого имея запас продовольствия в виде овсяных печенек, он рванул на волю.
Прихватив с собой пухлый том истори своей болезни и ампутационный нож, которым в пищеблоке нарезали хлеб.
Грызлова неудержимо тянуло в лес, поле, горы или просто безлюдное место.
Город давил на него физически.
Закинув в рот горсть розовых таблеток он одним прыжком перепрыгнул больничный забор.
По ту сторону забора возвышались горы, звенели чистейшие горные ручьи. Тревожная тонконогая лань медленно спускалась на водопой.